Саван для блудниц - Страница 76

– Леша, друг, просыпайся, – прошептал Крымов, склонившись над гостем и одной рукой шаря по стене в поисках выключателя. Щелчок – и спальня озарилась розоватым мягким светом.

Чайкин открыл глаза и, увидев перед собой сидящего с брезгливым выражением лица Крымова, сразу же вскочил:

– Привет, Крымов, ты извини… Я тут у тебя скрываюсь…

– А где Щукина? – Крымов даже не протянул ему руки. – Ты чего здесь делаешь?

– Она меня здесь спрятала.

– От кого?

– Сейчас расскажу, не кричи на меня и не делай страшных глаз, я тебя все равно не боюсь. Если бы ты только знал, как много всего произошло с тех пор, как вы с Шубиным были у меня…

– Меня это сейчас мало волнует. Где Надя?

– Она поехала к Миллерше и просила передать тебе, чтобы ты не волновался, что она у нее переночует и что ей надо, в конце-то концов, когда-нибудь примерить свадебное платье.

Крымов достал из кармана записную книжку, отыскал там Миллершу и уже через минуту звонил ей домой. В тишине, словно невидимые нити, протянулись длинные гудки – все спали.

– Надя, это ты? Что за сюрприз? С какой стати ты решила заночевать у портнихи? У тебя что, нет дома? Или ты решила испортить отношения накануне свадьбы? Учти, я не потерплю, чтобы моя жена ночевала у кого придется и приводила в дом бывших мужей… Что делает у меня Чайкин?

Чайкин, окончательно проснувшись, вдруг резко встал, нажал пальцем на кнопку телефона и прервал излияния Крымова.

– Значит, так. Я сейчас уезжаю, потому что не хочу, чтобы у вас испортились отношения. Просто я сегодня чудом остался жив. На меня было дважды совершено покушение. Возможно, Надя и переборщила, пригласив меня сюда и тем самым как бы подставив тебя, а заодно и себя, но у нас было слишком мало времени на раздумья… Поэтому, чтобы ты не возникал по поводу того, что мы с ней ночуем вместе под одной крышей, причем крышей ТВОЕГО дома, она и решила отправиться к Миллерше. А теперь можешь снова звонить ей – я ухожу.

Крымов молча смотрел, как Чайкин одевается – натягивает на голову тонкий свитер.

– Ладно, извини… Я же ничего этого не знал… Подожди, сейчас я перезвоню ей, а потом мы с тобой потолкуем.

Позже, на кухне, выпив по рюмке коньяку и разлив по глиняным глубоким чашкам густой куриный суп, они тихо и мирно ужинали – бывший и будущий мужья Нади Щукиной. Еда, приготовленная ее руками, как будто сблизила их, чуть ли не породнила. Крымов откровенно сожалел о своих словах, сказанных сгоряча в спальне.

– Тришкин приехал, чтобы сменить меня, и я отправился домой. Но по дороге вспомнил, что оставил в столе новые наушники, совсем новые, в упаковке… А зная темную натуру Тришкина, я побоялся, что никогда больше не увижу их, и, естественно, вернулся. Представь себе мое удивление, когда я, вернувшись в морг, увидел, как оттуда выносят труп… кого бы ты думал? Того самого Саши Павлова, о котором вы меня спрашивали! Я понял, что это подстроил Тришкин, потому что у Павлова никого не было… Он столько времени пролежал здесь…

– У него была жена, мы были у него дома, и там нам сказали, что Павлов умер, а его жена продала эту квартиру. У меня и адрес есть.

– Тогда я тем более ничего не понимаю. Если у него была жена, то почему же она его не похоронила?

– А кто его опознавал, не помнишь?

– Никто. При нем, кажется, были документы, и по фотографии установили его личность.

– Что было после того, как ты увидел, что труп увозят и, главное, кто увозил?

– Обычная машина «Скорой помощи». Я увидел Тришкина и спросил его, куда, мол, увозят труп? Он ответил, что было специальное указание и чтобы я не вмешивался не в свои дела. Я и раньше подозревал его в том, что он приторговывает трупами…

– Не понял, – удивился Крымов. – Ты о чем? Кому могут понадобиться трупы?

– Да мало ли… У меня лично однажды прямо из-под носа труп украли. Но это был бомж, совершенно спившийся старый мужчина, который вроде Павлова лежал в холодильнике долгое время…

– И что же ты предпринял?

– Ничего. Просто, когда приехали за неопознанными трупами, чтобы отвезти и похоронить на кладбище, я, кроме трех, вписал и четвертого, а парню, который принимал у меня этих жмуриков, дал литр водки. Вот и все дела.

– Понятно. Короче, Тришкин продал труп, и что же было дальше? Твои действия? И как вообще положено поступать в таких случаях?

– Вообще-то дают в морду… Но я не успел, потому что к моргу подъехала еще одна машина, привезли труп молодой женщины, какой-то учительницы, которую зарезали на собственной даче…

Крымов чуть не подавился и молча уставился на Чайкина. Тот продолжал:

– Тришкин занялся ею, а я стоял, как идиот, около машины, в которую уже вкатили носилки с Павловым. Понимаешь, я растерялся, чего там говорить. Но не станешь же вытаскивать его обратно, тем более когда за рулем сидит амбал килограммов в двести, а его помощник, с которым они вдвоем грузили труп, смахивает на матерого уголовника. Мне, знаешь ли, пожить еще хочется. А дальше все произошло очень быстро. Оба мордоворота нырнули в машину, которая тронулась с места, затем вдруг дала задний ход, да с такой скоростью, что, не успей я отскочить в сторону, меня бы придавили к стене морга и смяли в лепешку… Не знаю, откуда у меня взялась такая прыть, но я кинулся к основному терапевтическому корпусу, прижимаясь к стене и чувствуя, что машина где-то рядом. Я даже слышал шум мотора… Забежав в корпус, я кинулся на второй этаж и забился, как мышь, в конце коридора, на лестничной клетке, за дверью… Немного успокоившись, я выглянул в окно и понял, что машины нет. Вышел из корпуса, перебежал аллею и через боковые ворота направился прямо к автобусной остановке.